Появление этой объёмной книги является показателем значительного оживления интереса к геометрии, науке о структурах. Структуры, наблюдаемые в небе, образуют лабораторию нашей старейшей науки, астрономии. Шаблоны и закономерности различались, а гипотезы о влиянии небесных созвездий на земное существование породили научные, а также мистические системы натурфилософии. Граница между ними порой удивительно размыта и меняется на протяжении истории.
Платоновы и архимедовы тела, и такие плоские фигуры, как пентаграмма являлись мощными инструментами практической магии. Век рационализма изгнал такие структуры в область суеверий – их сила отрицалась. Ортогональность преобладала, являясь рациональной и очень приземлённой. Интерес в геометрии снизился. Поиск Бакминстером Фуллером естественных и поистине рациональных систем координат постепенно привёл к концепции тенсегрити и строительству геодезических куполов. Многогранники и пентаграммы, в конце концов, признанные полезными, были освобождены из плена суеверий. Теперь существует опасность, что геометрия снова станет значимой, и нам придётся пристально взглянуть на неординарные блуждания Фуллеровского разума, перед тем как войти в их манящие оковы. Один из наиболее интригующих аспектов данной книги состоит в том, что в ней так мало имеющих обратную силу логических обоснований; Фуллер делится с нами своими методами, извилистыми размышлениями и ранними ориентирами.
Как и его двоюродная бабушка Маргарет, Фуллер являлся сторонником трансцендентальной философии. Он понимал шаблоны и принимал их значимость на веру. Его подход не был бременем доказывания, – шаблон признавался значимым, если не доказано обратное. Если бы Фуллеру приходилось доказывать, то ему было бы трудно продолжать поиск значимых шаблонов. Его собственные биографические заметки в книге «Синергетика» представляют нам разум, который воспринимает информацию крайне неординарным образом и отказывается принимать адаптированную информацию. Отвергая адаптированное, Фуллеру пришлось открывать мир самостоятельно. Не удивительно, и даже обнадеживающе то, что очевидное появляется наряду с новым, а непонятное вместе с привычным. Потомкам придётся провести границу между мистическим и научным, границу, которую, конечно, время от времени придётся обновлять.
Фуллер выражает свои мысли с помощью метафор. Его стихотворения порой передают его идеи более доступно, чем проза. Язык Гертруды Стайн становится неразборчивым только когда анализируется; предложение «Энтропия не случайна; она всегда является одним отрицательным тетраэдром» (Синергетика, сек. 345) достойна места в американской литературе наряду с трудами мисс Стайн. И если «счастье – это тёплый щенок», то почему энтропия не может быть отрицательным тетраэдром? Я научился никогда не отвергать нестандартные высказывания Фуллера без тщательного рассмотрения, и даже не решился назвать фразу «Сумма ангелов вокруг каждой вершины» в черновой рукописи опечаткой. Правда обычно оказывалась намного более странной, чем Бакминстер Фуллер!
Фуллер как Янус: будучи в прошлом простым человеком, он создаёт ориентиры для молодого поколения. Так как его учил Айви, он отвергал учебную дисциплину и высоко почитался в его учебном заведении. В каждом из этих аспектов есть чёткая параллель с более ранним современником, а также новым философом-трансценденталистом, уроженцем Новой Англии, композитором Чарльзом Айвзом. Их забавные эксперименты теперь вдохновляют самые серьёзные, абстрактные и основанные на авангардизме теории. Хотя нет никаких доказательств их взаимного влияния друг на друга, среди их последователей наблюдаются похожие мнения. Законченный геометр мог бы назвать это не кругом последователей, а софокусным эллипсом последователей – опасное сравнение, если заключить, что внутренний эллипс являлся бы самым эксцентричным!
Появление Синергетики, кажется, стало переломным моментом. Фуллер обладает качествами Януса – он смотрит далеко в будущее с почти старомодным интуитивным подходом. Опасность респектабельности, упомянутая прежде, кроется в потере этой невинности, в обмане, который убивает творческие способности.
Надежда Фуллера на будущее заключается в принципе «делать больше с помощью меньшего». Снова и снова он обнаруживает, что нет такого понятия как непрерывность и бесконечно малая величина. С помощью хорошего разрешения мы увидим, что наблюдаем очень большое, но ограниченное, число очень маленьких, но имеющих предел, кратных величин, сложенных вместе с очень большим, но достижимым мастерством. Всегда есть структура. Компьютерные технологии уже сдвинулись по направлению к принципу «делать больше с помощью меньшего». Стоимость современного компьютера вряд ли бы поменялась, если бы он был сделан из самых драгоценных металлов, так как материал не особо влияет на компьютер. Что имеет значение, так это знание о том, как собрать всё вместе, чтобы оно эффективно работало. Знания – это инструмент сегодняшнего и завтрашнего дня, и надежда послезавтра. Образование станет величайшей индустрией по производству инструментов!
Первым условием продолжения образования является чувствительность к своей окружающей среде. Мозоли, полученные в некачественной среде, притупляют наши чувства. Мы должны учить себя делать больше с помощью меньшего, создавая тем самым подходящую окружающую среду. Замкнутый круг? Вздор! Фуллер говорит нам, что никакая кривая не может пересекаться с самой собой! Это идущая вверх спираль, по которой ведёт нас Фуллер. Другого выхода нет.